СМИ: В «Сочи» Федотов создал семью. В ЦСКА это невозможно

• Эта статья в архиве

Если тренер решится сменить команду, его встретит совсем иная реальность, незнакомая ему прежде.

Судьба слуха о приходе в ЦСКА Владимира Федотова должна разрешиться в ближайшее время. Но пока такой тренерский выбор выглядит спорным. По нескольким причинам.

Самая очевидная — турнирное понижение. Это переход из второй команды по итогам последнего чемпионата в пятую.

Хотя, стоит признать, в таком подходе имеется известное лукавство. Очевидно, что статус ЦСКА в нашем футболе всё же выше. И армейцы вполне могли соблазнить тренера тем, чем не мог черноморский клуб, — перспективой борьбы за чемпионство. ЦСКА одержим этой идеей, тогда как «Сочи» сегодня объективно к таким притязаниям не готов.

Профессиональное самолюбие — это горючее спорта, но всё же удивительно, если Федотов, такой крепко стоящий на земле человек, откликнулся на эмоциональные резоны и проигнорировал рациональные. Потому что последние явно перевешивают.

Благодаря тому, что было сделано, Федотов мог получить в «Сочи» уникальные для сегодняшних реалий полномочия. Не просто тренера, а руководителя всей спортивной политики клуба. Это советская модель управления, которая теперь в нашем футболе уже практически не встречается. Последним, кажется, кому было позволено столь безграничное влияние, остался Курбан Бердыев. Даже у Юрия Сёмина в недавние его железнодорожные годы сфера влияния была ограничена.

Так вот в «Сочи» Федотов мог, пожалуй, стать исключением. Получить право выстроить под себя всю систему — начиная от академии и заканчивая селекцией. В ЦСКА, разумеется, такое невозможно. Здесь тренер — только тренер.

Кроме того, в «Сочи» практически отсутствует внешнее давление. Сверхзадач от руководства нет, болельщицких требований нет, обязывающих традиций нет. Зато есть кредит доверия и право на ошибку. Можно спокойно менять команду, строить стратегии, творить, выдумывать, пробовать — Федотов заслужил такую возможность.

В ЦСКА же теперь нет ничего постоянного. С тренерами чехарда. Смешно даже думать о каком-либо доверии, если в турнирной таблице что-то не то — какой бы срок при этом ни был прописан в контракте.

Наконец, самое главное: Москва потребует от тренера совсем других методов управления коллективом.

Свой «Сочи» Федотов выстраивал как семью. И именно на этом внутреннем монолите стал возможен результат, которого никто не ждал от незвёздных ветеранов. Примерно на таких же основах ранее был создан «Оренбург», впервые заставивший обратить внимание на этого тренера. Но что работает в скромной провинции, будет бесполезно в амбициозном гранде.

В своё время от этом говорил Леонид Слуцкий: мол, психологические основы, на которых держится команда, совсем разные. Душевность в топ-клубе не работает — там тугое скопище самолюбий, которым по-настоящему важен лишь персональный успех, личное развитие.

И такие выводы тренер делал ещё в ту пору, когда ЦСКА стремился жить в образе семьи — как и команды Федотова. Теперь же в армейском клубе родственности не осталось даже на уровне мифологии. По крайней мере, так, как с Дзагоевым, прежний ЦСКА не поступал.

Алана, легенду клуба, выставили на улицу, когда он этого совсем не ждал — у него впереди был ещё год контракта. Да, он играл мало, но разве это новость? Из шести последних сезонов плюс-минус такими же были для него пять. Какие иллюзии в отношении здоровья своей «десятки» мог питать ЦСКА в прошлом году? Однако ж дал контракт на два года. А теперь на полпути разорвал. Обнаружив второй нехарактерный для классического ЦСКА штрих: за неосмотрительностью последовала неблагодарность.

В своё время Евгений Гинер стыдил вопросы о переподписании травмированного Дзагоева: «Кого бросал ЦСКА? Или, думаете, мы с Алана начнём?» Теперь же, видимо, время красивых слов и красивых жестов окончательно ушло. Вместе с мифом о клубе-семье.

Так что Федотова, если он придёт в ЦСКА, ждет совсем иная реальность, незнакомая ему прежде. Где границы полномочий строго очерчены, где нет права на ошибку, где прежние методы едва ли сработают. Но где, правда, короче путь до золота — по крайней мере, внешне.