«Боюсь, Маммана с Кокориным меня уже ненавидят». Интервью с новым тренером-реабилитологом «Зенита»

• Эта статья в архиве

Мария Бурова рассказала изданию о том, что такое для девушки сотрудничество с футбольной командой, как к ней в свое время отнесся Юрий Семин, почему она перестала быть карьеристкой и уехала из Москвы в Уфу и чего ждет от работы в Петербурге.

«Все здорово, если не считать бабы в команде»

– «Зенит» – не первый ваш футбольный клуб…

-…и как же девушке в них работать, хотите спросить? (Смеется.)

– Почти. «Женщина на футбольном корабле – дурная примета». С таким приходилось сталкиваться?

– Не то что сталкиваться! До меня, насколько я понимаю, мало кто работал в футбольных командах. Да и то занимались только растяжкой с аэробикой, а прямого ежедневного общения не было. Первым же, кто рискнул поднять девушку на уровень выше детской школы и академии, оказался Владимир Волчек. С ним я перешла на другую ступень, и мы стали трудиться в молодежке «Локомотива». Тогда же она впервые выиграла свой турнир. Но с основным составом поначалу было очень сложно. Начнем с того, что при некоторых тренерах «Локо» я должна была ездить не с командой в автобусе, а отдельно.

– На такси?

– У меня была специальная машина. Тут я себя как барыня чувствовала (смеется). Но это не все. В день игры меня вообще не должно было быть видно. Нельзя было маячить поблизости и попадаться некоторым тренерам на глаза (по нашим данным, речь о Леониде Кучуке). Даже на трибуну в итоге чуть ли не тайком пробиралась. В общем, примет и суеверий очень много. Сталкивалась порой и с тем, что отдельные старожилы клуба говорили: «У нас все здорово, если не считать бабы в команде».

– Прямо так?

– Я воспринимала это абсолютно спокойно. Тем более потом все это начало прекращаться.

– В какой момент?

– Когда столпы клуба – это без иронии – стали признавать пользу моей работы. Дмитрий Вячеславович Лоськов, например. Он сам у меня занимался. И после этого уже никто из игроков не мог ни в каком виде ни шутить на мой счет, ни тем более оскорбить. Мне, кстати, считаю, повезло, что я застала тот период, когда в «Локо» был Лоськов.

– Вы работали с ним индивидуально?

– Это был мой первый приезд в основной состав. Я прилетела к ним на сбор в Португалию. Хотя, если честно, не очень-то хотела уезжать из молодежки. У нас там был замечательный штаб… Так вот, смотрю Лоськов бегает один по кругу. А надо сказать, что мы как-то пересекались в «Локомотиве-2» – он у нас некоторое время готовился к сезону. Подхожу к нему в Португалии и говорю: «Дмитрий Вячеславович, может быть, вместе потренируемся? Мне кажется, я знаю, что нужно делать». Он: «А давай!» Собственно, так мы и стали заниматься.

– Вы почему-то называете Лоськова исключительно по имени-отчеству.

– Так было тогда, продолжается и сейчас. Я его очень уважаю!

«Девочка с большими глазами, но с пытливым умом»

– Как называется ваша должность в «Зените» и что входит в ваши обязанности?

– Я – тренер по физической подготовке. Кроме того, занимаюсь реабилитацией, прогнозированием возможных повреждений и их предотвращением. То есть профилактикой травм. Для этого на основе огромного количества информации составляю своеобразное досье на каждого игрока. Считаю, очень важно учитывать все индивидуальные параметры футболиста. Равно как и предотвращать отклонения от нормы.

– О том, чтобы этого добиться, думаю, мечтает каждый игрок и главный тренер. В чем, если не секрет, заключается ваши методы?

– В первую очередь это сбор данных по самым различным направлениям – от антропометрии до анализа крови, показателей датчиков GPS во время тренировок, результатов тестирований, даже визуального наблюдения. Значимо и то, как сам футболист себя чувствует здесь и сейчас, что говорят массажисты о его мышцах. Добавим к этому карту травм за всю карьеру. И получим пищу для ежедневного тщательного анализа. Все это дает хороший результат (улыбается).

– Как вы ко всему этому пришли?

– Я работала в олимпийской фитнесс-системе. Ко мне приходили восстанавливаться самые разные спортсмены. Одни, чтобы продлить карьеру, другие – чтобы понять, что делать после ее завершения. Мне тогда было очень мало лет…

– А именно?

– 19. Я продолжала учиться в университете. И тут мне вдруг предлагают поговорить с руководством «Локомотива». Оказывается, им потребовался специалист по физподготовке для «Локомтива-2». Руководил им Евгений Харлачев. Подумала – почему, собственно, нет? И пошла.

– Получается, вас как специалиста первым разглядел Харлачев?

– Да. Хотя поначалу, конечно, было страшновато. Где женщины и где футбол?! Другое дело, что по большому счету меня ничто, нигде и никогда не пугало. А тут еще целый эшелон собеседований прошла. И каждое заканчивалось благополучно. Но, конечно, надо отдать должное тем людям, которые брали меня на работу. Пришла какая-то девочка с большими удивленными глазами… Но с пытливым умом (улыбается). Мне всегда хотелось узнать что-то еще. Так, кстати, продолжается и до сих пор.

«И тут заходит Юрий Палыч!»

– То есть целенаправленно работать в футболе вы не мечтали?

– Абсолютно нет. Мне сразу было интересно трудиться и развиваться именно в спорте. Это всегда приносило удовольствие. А в каком – не так уж важно. Самое главное, чего я хотела, это, чтобы моя работа – причем ежедневная – на самом деле работой для меня не являлась, потому что дарила бы огромную радость.

– Вы сказали, что начинали в фитнесе. Но для вашей нынешней работы нужны и медицинские знания, разве нет?

– У меня были очень хорошие учителя. Мне в этом очень повезло. Все 10 лет в «Локомотиве» окружали гранды в своих сферах – от медицины до главного тренера. Когда пришла в клуб, команду возглавлял Юрий Палыч Семин. Он работал с итальянским специалистом Винченцо Пинколини. Считаю последнего человеком, который заложил мне основы того, что нужно в футболе. Что такое эта игра в применении к нашей специальности.

– А Семин как вас принял?

– Думаю, для него мое появление было неожиданным. Пинколини присылал ко мне травмированных игроков основы на индивидуальные тренировки. Не исключаю, что Юрий Палыч об этом даже не всегда знал. В том числе потому, что доверял Винченцо – тут все было под его контролем. И вот работаем мы как-то не на базе, а в Черкизове. С Дмитрием Сенниковым и еще двумя-тремя футболистами. И тут вдруг заходит Юрий Палыч. Видит всю эту картину и немножечко не понимает – что тут вообще происходит!!!

– Чем дело закончилось?

– Отвечу так: в конце сезона я была приглашена на командный ужин. Значит, что-то все-таки делала, и Юрий Палыч это оценил. Было очень приятно.

«Потрогайте, пожалуйста, мое колено»

– Пинколини делился с вами секретами?

– Иностранцы в этом смысле абсолютно открытые! Им нравятся, когда люди их терзают вопросами, дергают, звонят по каждому поводу, говорят – давай встретимся, поговорим. У меня кто-то такой всегда был рядом. А потом начала сама ездить за границу, общаться с иностранными специалистами. Конгрессы, курсы, стажировки и так далее.

– Бразильца Эдуардо душ Сантуша, который трудился в «Зените», знаете?

– К сожалению, нет, но много о нем слышала.

– Его за умение быстро восстанавливать игроков некоторые злые языки называли «ведьмаком». В ваш адрес ничего подобного не звучало?

– Некоторые игроки, бывает, прилетают из других городов и говорят: «Потрогайте, пожалуйста, мое колено». Но это они так думают, что его просто пощупали, и все будет хорошо. Но ты-то «трогаешь» со знанием дела. Хотя со стороны действительно выглядит забавно.

«Шерлоком Холмсом уже назвали. Каменской – еще нет»

– Почему вы вообще решили всем этим заниматься?

– Это, видимо, свойство моего ума. Мне нравится докапываться до истины. Порой находишь ту причину, о который ты в самом начале даже и не подумал. В общем, это очень кропотливая, тонкая, рутинная работа. И очень много анализа. Мне кажется, женщине в этой роли немножечко проще. Мужчины решают глобальные, серьезные вопросы. А вот это все – копаться в мелочах, разбираться, почему так, идти к определенному выводу через целые цепочки взаимосвязей… Сильному полу, по-моему, грустно всем этим заниматься.

– После ваших слов сразу возникает ассоциация с известной киногероиней, следователем-аналитиком Анастасией Каменской.

– Ничего себе! Возможно, вы в чем-то и правы. Кстати, Шерлоком Холмсом меня как-то уже называли. А вот Каменской – впервые! (Смеется.)

– Трудно руководить мужчинами-футболистами во время тренировок?

– Предрассудки и на эту тему поначалу тоже бывали. Мол, чему эта девочка может нас научить? К тому же – симпатичная. Поэтому дистанция «тренер – игрок» для меня более актуальна, чем для коллег-мужчин. Ее надо держать обязательно. Я футболистам не то что не друг, но даже – не знакомый. Я – тренер! И всегда прошу к себе уважения. При этом в свободное от работы время никогда не пойду куда-либо ни с игроком, ни, наверное, вообще с человеком, имеющим касательство к футболу. Эту дистанцию сокращать ни в коем случае нельзя. Иначе рождается недопонимание. Но потом ты нарабатываешь себе какой-то статус, что ли. Особенно это почувствовалось, когда я возглавила Центр спортивной медицины в «Локо». Тогда уже не ты за людьми бегаешь и уговариваешь – надо сделать то-то и то-то. Они сами к тебе приходят. Отношение совсем другое. Но и в полевой работе ни с чем, о чем вы спросили, уже не сталкиваюсь.

– В «Локомотиве» вы занимали хорошую должность, Что же заставило все бросить и уехать в ФК «Уфа»?

– Надо было что-то менять. Не люблю я, когда все спокойно и неволнительно. Тем более появилась возможность поработать с таким человеком, как Сергей Семак. Мне кажется, это дорогого стоит. Кстати, до этого я никогда не уезжала из Москвы, в которой родилась. Но это был вызов самой себе. Легко сделать, когда у тебя все есть. А ты пойди и сделай, когда нет. Оказывается, тоже можно.

– Как вам работалось в «Уфе»?

– Там я поняла, что мне абсолютно без разницы, в каком городе жить и работать. Самое главное – люди, которые тебя окружают. Их энергия, идейность. Близость по духу. Все это у нас в «Уфе» было. Мне работалось очень комфортно.

– Чем для вас оказались успехи «Уфы»?

– Конечно же, я смотрю футбол не только как болельщик, но как человек, который переживает за каждого игрока. Если хотите – за их опорно-двигательный аппарат в том числе. Если мы к 90-й минуте обошлись без потерь – для меня это главная победа в матче. А если еще и выиграли – вообще замечательно!

– Самый трудный случай в вашей практике с ходу назовете?

– Когда была руководителем медицинского центра, ко мне обращались ребята из других видов спорта. Что расширяло мой кругозор. Я могла не ограничиваться только коленями, голеностопами и так далее. В итоге мы стали работать со спортивным гимнастом Эмином Гарибовым – об этом, кстати, была передача на «Матч ТВ». Сейчас он возглавляет департамент по развитию спортивной гимнастики. Так вот, тогда он готовился к Играм в Рио. К тому моменту у человека было 6 операций по поводу плечевого сустава. Все проводились в Германии. И немцы сказали: ну все, что вы еще хотите от этого сустава. Но мы с Эмином договорились попробовать, тем более я как раз побывала на стажировке в одной из самых сильных клиник в Римини.

На Гарибове уже многие крест поставили, он сам по себе начал что-то делать, но приехал. Потом нам многие говорили – вы ерундой занимаетесь. Но когда он привез и отдал мне золотую медаль с Кубка России – это было серьезно.

– Как вам это удалось?

– Мне кажется, надо просто очень много думать. Как в любом деле.

– Вы считаете, что в вашей области нет ничего невозможного?

– Абсолютно. Нужно ежедневно пробовать все. Иногда даже какие-то экстремальные вещи. Или неожиданные, на первый взгляд, абсурдные. Но надо пытаться.

– Были случаи, когда вы ошибались?

– Конечно. Таких людей, кто бы не ошибался, нет. Но, к счастью, последствия моей ошибки отнюдь не такие, как у хирурга. Я могу ее исправить. Поначалу чаще ошибалась. Сейчас – реже. Но, считаю, что у реабилитолога обязана быть постоянная практика. В том числе тактильно он должен чувствовать проблемные зоны. И, само собой, варьировать и искать новые методики. Но в той же футбольной команде ты экспериментировать не имеешь права. Поэтому многие коллеги в Европе, отработав целый день с командой, вечером идут трудиться в медицинские центры. Именно ради навыков. Вот и я в Уфе продолжала принимать спортсменов.

«По книжкам восстанавливаешь в четыре раза дольше»

– Пошутить с футболистами можете во время занятий?

– Конечно! Так и происходит до тех пор, пока меня не начинают ненавидеть. Такой рубеж иногда наступает. Сначала футболисты подшучивают надо мной, а потом – ненавидят. Но что делать (смеется).

– В Австрии вы ежедневно занимаетесь по много часов с Кокориным и Мамманой. Они на какой стадии отношения к вам?

– Все, видеть меня уже не хотят. Но вчера мы не занимались – ребята остались с массажистами. Так что отдохнули от меня немного. Однако шутить все равно надо. Я ведь абсолютно открытый человек. В свою очередь ты тоже обязан понимать того, с кем работаешь. Поэтому говорить мы можем не только о спорте и травмах. Как бы странно ни прозвучало, но спортсмену надо, по возможности, и от восстановления получать удовольствие. Ему на твоих тренировках должно быть интересно. А если делать все по книжкам, реабилитация может продлиться в четыре раза дольше.

– Маммана и Кокорин – тяжелые случаи?

– В каком смысле?

– Во-первых, в плане восстановления.

– Каких-либо осложнений нет. Исходя из задуманной концепции, все идет абсолютно нормально. Не могу сказать, что на данный момент нас что-то беспокоит. Но когда они вернуться в общую группу – вопрос открытый. Сроки, как известно, при таких травмах варьируются от 6 до 9 месяцев. Каких-то конкретных дат для себя не ставим. На каждом этапе мы проводим определенное количество тестов. Если все пройдено, появляется зеленый флажок и мы переходим на следующий этап. Если хоть один тест не пройден – значит, остаемся на прежней фазе. Надеюсь, скоро начнем подключать ребят к общей группе. Но постепенно.

– А как они вам в психологическом плане?

– Мы с Александром могли познакомится еще в тот год, когда он выпускался из школы «Локомотива». Но тогда пересечься не успели. А с Мамманой… Я говорю на английском. И чуть-чуть на итальянском. Эмануэль – только на испанском. Учу его. Поэтому наше общение великолепно! Ко мне подходят ребята из штаба «Зенита» и предлагают: давай будем переводить. Говорю: не надо! Я – тренер, и мы поймем друг друга. А если каждый раз бегать за переводом, то грош мне цена как специалисту. Так что никаких вопросов по части коммуникации и психологии не возникает.

– В этом смысле трудные пациенты были?

– Общий язык находился со всеми. Даже с теми, про кого говорили: у него тяжелый характер. С Сашей Кержаковым занимались, когда он не подошел Виллаш-Боашу. Только хорошее могу про него сказать! Роман Широков – замечательный человек. Исключительно положительные эмоции. А чтобы с кем-то был конфликт – не припомню.

«Долгое время была карьеристом»

– Как состоялся ваш переход в «Зенит»?

– Мне очень приятно, что я могу быть полезной в тренерском штабе Сергея Семака. Это уникальный человек. Он предложил перейти в «Зенит», я согласилась. Не раздумывая. Причем могла бы сделать это, даже не дослушав его фразы до места «куда». Если бы речь шла о втором дивизионе – тоже пошла бы. Я человек идейный. Мне важна наполненность пространства вокруг. Но работать именно в Петербурге будет очень интересно. Самый высокий уровень, как я это называю. Понимаю, что от меня будут ждать результата, и ты в своей пусть и малюсенькой области должен его обеспечить.

– Откуда вы смотрите футбол?

– Всегда с трибуны. В случае чего могу быстро спуститься в раздевалку. А на тренерской скамейке никогда не сидела. Мне кажется, наша действительность к этому пока немного не готова. Да и необходимости нет. Мой КПД там равен нулю. Скамейка же ради скамейки мне не нужна. То же самое могу сказать о выездах. Никогда в «Уфе» там не была, потому что больше пользы я приношу дома. Работаю с травмированными или с теми, кто не попал в список отъезжающих. И вообще считаю, что в футболе, вернее в его тактическо-технических аспектах, ничего не понимаю.

– Вы сами спортсменка?

– Мастер спорта по спортивным танцам. Активно занимаюсь и сейчас. У меня тоже есть модное устройство, на котором стараюсь закрывать все кольца (смеется).

– На что-то еще остается время?

– Не так давно стала понимать, что работа работой, но надо быть полноценным человеком. Многогранной личностью. И поэтому принялась заполнять пробелы. В культуре, образовании. Но, опять же, чем больше ты наполнен, тем лучше можешь реализоваться в своей профессии. Уверена, это взаимосвязано. Очень люблю ходить в театры, консерваторию. Люблю музеи, выставки и все-все такое.

– Петербург в этом смысле…

… это просто прекрасно! Я уже счастлива. Раньше, как только прилетала в Петербург, обязательно куда-нибудь шла.

– Ваша мечта?

– Я долгое время была ярко выраженным карьеристом. На первый план всегда выходила работа. Цель меня поглощала, достигала ее – ставила новую. Все остальное было ровным счетом неважно. Теперь начинаю приходить к тому, что на первом месте должна стоять семья. Но такие мысли не только не мешают, а помогают в профессии.

– Как же поставить семью на первое место с такой работой?

– Близкие относятся к этому с пониманием! У меня в Москве мама, и я при первой возможности к ней прилетаю, как могу помогаю. Но, знаете, иногда люди живут в одном городе и годами не общаются. Мне кажется, у меня все и тут хорошо.