Евгений Шиленков: хочу создать такой проект, где клуб — лицо человека. Как у Галицкого

• Эта статья в архиве

Владелец московского «Велеса» рассказал почему считает бюджет в 100 миллионов нормальным для ФНЛ, объяснил, из-за чего отклонил предложение о сотрудничестве из Саранска, и обозначил вектор развития клуба.

***

Если заниматься футболом в другом регионе, то как жить?

— Не станет «Велес» клубом-однодневкой?

— А вы такой вопрос перед прошлым сезоном руководителям «Авангарда», «Луча» и «Армавира» задавали? У вас есть статистика, сколько за последние 15 лет погибло государственных клубов и сколько частных?

— Да, бюджетные клубы тоже сдуваются, но потом, как правило, происходит их реинкарнация, тогда как частные в низших лигах зачастую исчезают безвозвратно…

— Вам хочется верить, что у частных клубов меньше денег, поэтому они первыми в группе риска. Но если взять математику, вы удивитесь: даже в процентном отношении государственных клубов умерло больше. Можете не считать! Хотя примеров много и таких, и таких.

— Почему бы вам было не вложиться в региональный клуб с историей и болельщиками?

— А каким образом это относилось бы к моей собственной персоне? Не нужно искать каких-то скреп, если их там нет. Футбол для меня не бизнес, денег он не приносит. Бизнес — на первом месте. Если взять и уехать заниматься футболом в другой регион, то как жить?

— Спросил не случайно. По моей информации, к вам как к потенциальному инвестору обращались из Саранска, где гибнет «Мордовия».

— Не совсем так. Мы общались на предмет сотрудничества. Но ни у моей компании, ни у меня нет никаких бизнес-интересов в Саранске. Собственно, на этот вопрос могу ответить так же, как и на предыдущий: нет причин, по которым мне хотелось бы сделать это.

— Владелец «Чайки» Андрей Чайка сказал мне, что его цель — Лига чемпионов. А ваша?

— Я не могу сказать: вот здесь конкретно я возьму и остановлюсь. Мы можем предполагать, а жизнь распорядиться по-своему. Сейчас у меня цель пройти лицензирование в ФНЛ.

— А если заглянуть в будущее?

— В нынешней системе координат российского футбола, которая, как говорится, «отжирает кэш», для поднятия статуса клуба — да даже для его существования — нужно иметь достаточно серьезное внешнее финансирование. Это недешевое удовольствие. Поэтому для ФНЛ тире РПЛ хотелось бы найти серьезного партнера.

Как только в российском футболе будет возможность зарабатывать, я смогу все делать сам. А пока занимаюсь созданием такого проекта, где клуб был бы лицом компании или человека — как, условно, у Галицкого. Для всех «Краснодар» ассоциируется с его персоной. Начиная со стадиона и заканчивая командой. Человек видит в этом огромную историю, в том числе для своего бренда.

Понимаю: до какого-то уровня я смогу это обеспечивать, после — нет. Поэтому, чтобы ставить новые цели и следовать своим амбициям, как раз и нужен партнер или корпорация. Тогда можно будет говорить и об РПЛ, и о Лиге чемпионов. Кроме того, следует учитывать еще один момент.

— Какой?

— Воплощение любой идеи в жизнь, какой бы сумасшедшей она ни была, зависит от исполнителей. Сейчас я стремлюсь к тому, чтобы за реальные деньги — подчеркиваю, за реальные, а не за маленькие, как вы сказали, — добиваться результата. В ПФЛ бюджет у «Велеса» был на порядок меньше, чем у тех, с кем мы конкурировали. Это известный факт. Однако оказалось, что и на эти деньги можно не просто играть, а выигрывать. «Велес» не принадлежит ни городу, ни области, и это интересно: мы не зависим ни от кого в плане принятия решений. При этом прогрессируем. Мне нравится, что в процесс вовлечено все больше людей, которые готовы помогать нам в развитии. Я уже не один — и меня это радует. А во что все выльется в итоге, покажет время. И наша работа.