Тренер «Спартака» по физподготовке: о восстановлении игроков и форме Глушакова

• Эта статья в архиве

Автор поговорил с Рамилем Шариповым.

«В январе разница между мышцами бедра Жиго была 3,5 сантиметра»

– Рамиль Мансурович, осенью в «Спартак» пришёл штаб Олега Кононова, где уже были тренеры по физподготовке Стергиос Фотопулос и Хесус Суарес. Как вы разделяете обязанности? Кто за что отвечает?
– Самым главным считается Хесус. Он должен контролировать объем командных тренировок, планировать микроциклы, все разминки, RPE (шкала оценки воспринимаемого напряжения, – ред.). А Стергиос занимается контролем физической подготовки именно по системе Catapult. Он раздает датчики, собирает с них данные. Всё это трансформирует в отчеты, которые высылаются нам и главному тренеру. По вратарям – отдельный протокол данных – по прыжкам, по падениям, времени возврата в исходное положение. Всё это он анализирует. Я собираю эти данные в общий отчет за день, за неделю и передаю Кононову.

Мы каждый день собираемся, обсуждаем работу. Несмотря на то, что нас трое, у каждого есть определенный круг обязанностей, которые надо высокоэффективно, четко выполнять. Например, в мадридском «Атлетико» кроме профессора Оскара Ортеги ещё четыре специалист по физподготовке. И каждый день они работают с утра до вечера.

– Когда вы только приехали в «Спартак», что вас удивило больше всего?
– Обращает на себя развитая инфраструктура. Организация на высоком уровне, прекрасная база. Сейчас уже строится новая база рядом со стадионом. Когда что-то необходимо, то всё мгновенно решается. Приятно работать с ребятами. Все футболисты высокого уровня. Они всё время задают какие-то вопросы. Отвечая на них, ты сам растешь, потому что если что-то не знаешь, то информацию надо искать, учиться. Для моего собственного развития – это большой импульс. Это привлекло.

– В чём еще заключаются ваши полномочия в команде?
– В большей степени сейчас я отвечаю за анализ микроциклов, за физическую подготовку. Совместно с другими тренерами по физподготовке мы анализируем данные и определяем функциональную готовность перед игрой. Перед нами стоит задача оценить насколько готов каждый игрок к завтрашней игре. По итогам микроцикла, по итогам прошедшей игры мы создаем условный протокол, в котором описываем сколько игроков готовы и насколько они готовы.

Потом составляю анализ микроцикла уже с учётом игры. Также я отвечаю за реадаптацию игроков. Я занимался индивидуально с Георгием Джикия, когда он подходил к общей группе, сейчас был Самуэль Жиго. На очереди Андрей Ещенко, который уже закончил работу с физиотерапевтами и теперь после работы со мной потихоньку вернётся в общую группу. И основная задача – это индивидуальная подготовка. Перед каждой тренировкой ребята приезжают, получают свои программы и мы следим за их выполнением.

– У каждого футболиста своя индивидуальная программа тренировок?
– Да. У них есть не только ежедневные программы, но и отдельные тренировки с учётом ранее полученных травм. Учитывая все особенности игрока, создана программа, и она, условно, выполняется раз в неделю. Например, иногда мы проводим дополнительные вечерние тренировки с теми, у кого когда-то были проблемы с коленями.

– Зобнин, Жиго, Джикия?
– И Сальваторе Боккетти. Эти четыре игрока дополнительно занимаются вечером. Также у нас введены персональные тренировки. Как таковых групповых занятий по стабилизации, гибкости, на мышцы кора у нас нет. Они были исключены. Игрок приходит, сам выполняет свою персональную программу. Да, мы контролируем, но всё он выполняет сам, без навязывания. Мне очень понравился такой подход.

– А для чего ввели такое нововведение?
– Это сделано для того, чтобы у него не было психологического давления из-за того, что кто-то над ним стоит и командует. Всё это позитивно отражается на поставленных задачах. Олегу Кононову важно, чтобы эмоциональный фон был позитивным. Мне очень повезло, что я с ним сейчас работаю. Надеюсь, мы завоюем много титулов.

– На вашем переходе в главную команду из «Спартака-2» настоял Массимо Каррера?
– Скорее это было решено на уровне руководства клуба. Я работал и даже не знал, что меня переводят. Мне позвонили руководители и спросили, хочу ли продолжать, потому что клуб готов меня оставить. Мы поговорили с Массимо, с Раулем. И в принципе я был очень рад, что мне дали шанс.

– Как построена работа тренерского штаба в «Спартаке»? Пока были тренером «Спартака-2», общались с коллегами из главной команды?
– Я больше общался с Хавьером Нойя Сальсесом. Сейчас он работает в штабе Бердыева. «Рубину» очень повезло, что удалось договориться со специалистом такого высокого класса. Я думаю, что он сильно поможет казанцам, в частности игрокам. Лично я многому у него научился и безмерно благодарен ему.

– Чему, например?
– Например, у меня были упражнения по поддержанию кондиций, интервальная работа. Они проходили без мяча. За эти несколько лет во многих упражнениях я воспроизвел какие-то игровые ситуации, чтобы футболисты выполняли функциональную работу именно с мячом. Для игроков это важно, потому что они не любят физические упражнения. А так они, выполняя работу с мячом, прыгают, меняют направление. Идет какая-то борьба, идут удары по воротам. При этом они поддерживают функциональную готовность, развивают или поддерживают свои способности, используя мяч.

Не всегда получается развивать что-то через работу с мячом. Поэтому какие-то упражнения ты делаешь отдельно. Но когда есть возможность все это зафиксировать, то это, конечно, огромный плюс. Хорошо, что у нас есть система анализа Catapult, где всё это фиксируется. В этом плане я сильно прибавил. Благодаря Хавьеру научился многим вещам. Сейчас тоже перенимаю опыт у специалистов Хесуса, Стергиуса. Они сильны в аспектах физической подготовки. Кононов это видит, даже когда казалось бы его нет рядом! Такая у него способность.

– Как работает эта система Catapult?
– Футболисты надевают специальную манишку с GPS-датчиком на спине. А ещё внутри есть нагрудный датчик, который фиксирует пульс. Во время тренировки мы можем в режиме онлайн следить за степенью выполнения упражнений. И если, условно, нагрузка этого упражнения превышает допустимую норму, то мы корректируем работу игрока. Если нагрузки наоборот не хватает, то мы добавляем серию. Это называется «оперативный контроль». Уже после тренировки выявляются определенные параметры. В системе их очень много. Мы создали определенные шаблоны. Например, отчет команды за тренировку или микроцикл команды. Есть индивидуальный микроцикл по игроку.

– Как часто проводятся такие анализы?
– Каждый день. Например, ещё за несколько дней до игры с «Динамо» я провёл вечернюю тренировку с Жиго и объяснил, что функционально он готов к возвращению на поле, показал ему все данные. Он отработал программу – общая дистанция, дистанция в определенных зонах, время восстановления после интенсивных серий и количество взрывных действий. За тот вечер он провёл 28 высокоинтенсивных взрывных действий. Если посмотреть по графику, то видно, что он сделал не меньше, чем те же Джикия и Боккетти за тренировку в общей группе. Кроме того, все тестирования мышц, гибкости показывают, что все игроки основного состава выполняют какой-то Х объём. И Жиго выполняет не меньше. Поэтому вот этот анализ проводится каждый день. Я каждый день вместе с тренерами готовлю анализ по каждому игроку по тренировкам, по циклам и передаю информацию главному тренеру. Эта система позволяет фиксировать состояние игрока, его готовность на завтра. Где-то на следующий день мы можем компенсировать нагрузку, которую футболист недополучил. В этом плане Catapult сильно помогает.

– Квинси Промес – самый физически развитый игрок, с которым вам приходилось работать?
– Дело в том, что у каждого игрока есть свои функциональные обязанности по позициям. Промес был игроком фланга, где ему было нужно пространство. Если оно есть, то его было очень сложно удержать. Он мог пробежать по флангу, сделать передачу или сместиться и пробить сам. При этом на очень высокой скорости. Он за игру выполнял объем в зоне выше 25км/час или выше 7 м/сек с 300 до 500 метров. Также у каждого игрока есть свои характеристики по физическим кондициям. Условно Зобнину и Глушакову не надо обладать скоростью Промеса. Им необходимо выполнить большой функциональный объем за игру, когда они пробегают по 12 - 15 км за 90 минут. Я считаю, что на каждой позиции у нас физически сильные игроки. Но, повторюсь, нужно учитывать позицию на поле. Также уровень соперника. Уровень самого чемпионата у нас отличается в этом плане от европейских. К сожалению.

– Кононов советуется с тренерами по составу? Или же принимает решения только исходя из отчётов, которые ваше трио предоставляет ему?
– Олег Георгиевич выслушивает мнение каждого. У нас есть оценка функциональной готовности, где высказывают своё мнение медицинский департамент, тренеры по физподготовке, и предоставляется субъективная оценка игроков о своем состоянии RPE. Каждый раз они отмечают свое состояние на планшете. Исходя из всех данных, уже принимается решение. Кононов каждый раз говорит со всеми и всегда выслушивает мнение штаба и всё время задает вопросы. Кроме того, сейчас Олег Георгиевич активно участвует в образовании тренеров академии. Проводит для них небольшие семинары. Он часто общается с тренерами молодежной команды и «Спартака-2».

– Болельщики обвиняют Дениса Глушакова в том, что он проводит плохой сезон. Помимо околофутбольных конфликтов ему приписывают плохую физическую готовность. Что говорят об этом цифры?
– По цифрам Денис показывает те же данные, которые были у него после июня. Это очень высокие показатели. Я не знаю в чем причина каких-то отдельных разговоров. С точки зрения физики, он в хорошей форме.

– Правда, что у него были проблемы с шеей в игре с «Ахматом», и он играл чуть ли не через боль?
– Я не знаю, откуда пошла такая информация. Денис действительно жаловался на боли в шее после матча с «Зенитом». На следующий день мы провели с ним восстановительную тренировку, поработали в тренажерном зале и на поле провели большую функциональную работу, а потом он уже вернулся в общую группу. Он забил «Ахмату» в добавленное время. У него сейчас очень хорошая подготовленность. Сейчас его ничего не беспокоит и он спокойно готовится к игре с ЦСКА.

– Самуэль Жиго в интервью нашему изданию называл вас «лучшим другом», потому что провел с вами почти весь курс по восстановлению. Он полностью готов играть?
– Все его показатели говорят, что он в том состоянии, которое у него было перед травмой. Он набрал кондиции. Сейчас ему надо понять свою готовность в психологическом плане. Чтобы это сделать, мы включили его в заявку на игру с «Зенитом», хотя понимали, что он вряд ли выйдет на поле, это была идея главного тренера, и мы видели как счастлив Саму.

Изначально, когда мы в начале января начали заниматься с ним в Дубае, у него колено среагировало на нагрузки и начало болеть. Я сделал замеры и провел тестирование. И разница между мышцами была 3,5 сантиметра. А сейчас мы поработали и нарастили их естественным путем.

Если мышцы слабо развиты, то возможен рецидив. Прыжок или столкновение может привести к повторной травме. Самуэль получил травму в контакте с Артёмом Дзюбой. Он сам габаритный и получилось так, что на колено пошла большая нагрузка. Плюс Дзюба тоже не маленький. И вот это столкновение привело к тому, что повредилась крестообразная связка.

Сейчас нам нужно было, чтобы мышечный корсет был сильным, чтобы не было рецидива. Поэтому мы постарались максимально закачать мышцы, окружающие коленный сустав, стабилизировать само колено и выполнили определенную работу на выносливость, на аэробную способность. Плюс медицинский департамент провел тестирование в клинике, которое показало, что у игрока нет противопоказаний к игровой и тренировочной деятельности. Жиго чувствует себя великолепно.

– Самуэль не заменился сразу после контакта, а поиграл еще несколько минут. Это не усугубило травму?
– В любом случае, повреждение уже было. Это точно была бы операция и восстановление. Кстати, у Андрея Ещенко было точно также. Он не сразу ушел с поля.

– А как такое возможно? Это же адская боль…
– Бывает, что мышцы настолько сильно держат колено и не сразу понимаешь, что «кресты» порвались. Но это, скорее, вопрос к медикам. Мы им доверяем и у нас очень сильный штаб врачей, физиотерапевтов и массажистов.

– Такие тяжелые травмы как у Джикия, Зобнина, Жиго наверняка психически давят на игроков. Когда вы с ними работаете, вы выступаете и в роли психолога?
– Психология очень важна в этом вопросе. Темой реабилитации я серьёзно заинтересовался ещё в «Рубине», когда видел, какую серьёзную травму получил Александр Орехов и не один раз. Тогда он едва не закончил карьеру, всё было серьезно. Он очень много занимался с реабилитологами. Я читал его интервью, в котором он говорил, что даже в семье у него начались проблемы из-за психологических проблем и эмоционального фона после очередной операции. Кстати, благодаря этому интервью, я прочитал тогда Стивена Кови «Семь навыков высокоэффективных людей». Она мне здорово помогла. Обязательно почитайте, всем советую.

С травмированными игроками тяжело работать в том плане, что спортсмен начинает ненавидеть тренера, с которым он работает всё это время. Почему? Каждый день тот даёт ему нагрузку всё больше и больше. А я хочу поставить игрока на ноги, и задача поставлена максимальная.

Я игроку говорю, что если команда, например, занимается один час, то он должен заниматься в три раза больше. Тот же Зобнин, когда восстанавливался, занимался по шесть часов в день и сейчас еще по два часа, как минимум работает дополнительно. И я в пример привожу его. Если ты хочешь играть и потом не получить травму, то тебе надо работать в три раза больше. Вот сейчас Жиго вернулся в общую группу. Но всё равно ближайшие полгода он будет работать и с командой, и дополнительно индивидуально. Потому что сейчас у него идёт заключительный этап восстановления. Даже находясь в общей группе, он продолжает реабилитацию, реадапатацию и восстановление своих функций.

– Джикия тоже индивидуально работает над коленом?
– Да. Он приходит до тренировки и каждый день занимается. Он очень ответственно и профессионально относится к себе. Ему иногда можно выделить выходной день, но он всё равно приезжает на базу и занимается. При этом всё время шутит и по нему не скажешь, что он проводит колоссальный объем игрового времени в году. Также и Зобнин, Кутепов и ряд игроков, задействованных в сборных. Кроме них, есть целый ряд игроков, которые всё время занимаются профилактикой. Потому что, если ты чуть-чуть запустишь отношение к себе, к своим мышцам, к своему телу, то понятно, то это может сказаться потерей игрового времени из-за травмы.

***

– В этом сезоне часто бывает так, что «Спартак» очень здорово стартует, а потом в концовке игры начинает проседать. Почему команда не проводит весь матч в одном темпе?
– Тут множество разных факторов. Сейчас одной из задач главного тренера является высокий прессинг. И конечно, отлично выдерживать его все 90 минут. Но это очень непросто функционально. Мы над этим работаем. Где-то сказываются нагрузки, где-то команда начинает отталкиваться уже от результата, иногда приходится отталкиваться от соперников. Я помню, что в чемпионский сезон «Рубина» пресса писала, что это не футбол. Это невозможно смотреть. Команда играет только на результат и так далее. Но постепенно всё изменилось. В первый год команда стала чемпионом, на следующий повторила успех. Поэтому, я думаю, что ситуация сейчас такая же. Станем чемпионами и все эти разговоры забудут. Сезон складывается так, что сейчас важнее результат. Нужно выигрывать в каждой игре. А когда у игроков будет хорошее психологическое состояние, то игра пойдет. В «Спартаке» собраны футболисты очень высокого класса. На тренировках всё получается просто супер. Думаю, что в скором времени все реализуется и на поле.