Не Ари – не дома. Сколько бразильцев может играть в сборной России?

• Эта статья в архиве

Давно ли перестало считаться позорным использовать в национальных командах натурализованных игроков? Просто в сборной России их уже, если строго считать, трое: бразильцы Гилерме, Марио Фернандес и вот теперь Ари.

А если не строго – то пятеро: плюс немцы Константин Рауш и Роман Нойштедтер. И как-то непонятно, сколько их вообще может быть в национальной сборной, чтобы не потерять к себе уважение.

И не надо цепляться к слову «национальный». Да, Ари – первый чернокожий футболист в истории сборной России, но это не разговор о расизме. Это разговор о том, что осталось от понятия «национальная сборная». В эпоху, когда любой топ-клуб — это мини-сборная мира и уже редко несет в себе особенности той страны, которую представляет, именно сборные команды, по идее, передают национальные (или лучше сказать – исторические) черты своего футбола. Поэтому, например, сборная Италии остается сборной Италии всегда и везде — строгой командой, которая помнит, как выросла из слова «катеначчо». Бразилия остается Бразилией, скандинавские команды – боевыми «викингами», и даже Англия – всегда та самая чуть-чуть дуболомная Англия, в которой нет-нет, да и проглянет искрящий стык из низших дивизионов. Поэтому в конце концов они и играют в турнире под названием «Лига наций».

Так что соревнования сборных – это все еще соревнования национальных школ. Поэтому, окажись на месте Ари воспитанник питерской «Смены», а ныне защитник «Локомотива» Брайан Идову, – вопросов бы не возникло, несмотря на любой цвет кожи. Так же, как не возникает вопросов к сборной Германии. Да, там полно этнических турок, там играют парни, чьи родители приехали из Африки, есть поляки, есть представители других европейских стран. Но практически все они выросли в футбольных школах Германии, в них заложены основы немецкой школы футбола, тот самый Ordnung über alles, который, наложившись на природную гибкость тех же этнических африканцев, дает потрясающие результаты.

А у нас другое. У нас футбольная школа получения паспортов. Но все это ненадолго. Вы помните, как в России началась натурализация? В «Зенит» приехал Юрий Лодыгин. В десятилетнем возрасте его увезли из России в Грецию, там он начал заниматься футболом, дорос до основы клуба «Ксанти» (вы, кстати, знали о таком до появления Лодыгина?) и оказался нужен «Зениту», а через него – и сборной России. Как выяснилось, не очень надолго – недостатки вратарской школы Лодыгина рано или поздно всплыли в игре, и его убрали из основного состава клуба и сборной.

Дальше – больше. В сборной появился вратарь Гилерме. Классный улыбчивый парень, знающий и любящий Россию. Но неужели без него сборная России не справилась бы? Мы же привыкли гордиться своей вратарской школой. Наш вратарь – единственный в истории обладатель «Золотого мяча». Кажется, если поискать, то на наших голкиперах всегда можно где-то обнаружить знак качества – тот самый, пятиугольный, со словами «Сделано в СССР». А тут – бразилец в воротах российской сборной. Причем такой бразилец, который не может считаться ее первым номером, потому что как минимум у него есть три конкурента, не уступающих в классе.

Затем понадобились «немцы» — Роман Нойштедтер и Константин Рауш. Потом пришел черед Марио Фернандеса. С ним, кстати, сложнее всего. Марио — самый нужный из всех «иностранцев» игрок в команде России, и он же самый неадаптированный бразилец в ней. Фернандес за годы, проведенные в Москве, так и не выучил русский язык, ему до сих пор нужен переводчик, а на пятках его бутс, в которых он выходит на поле под гимн России, – бразильский флаг. Однако при этом он считается одной из главных звезд нашей сборной, он на своей позиции на голову выше любого конкурента, и это несоответствие между «нужностью» и «свойскостью» запутывает ситуацию больше всего.

И вот теперь у нас появился Ари. Третьему бразильцу в российской национальной команде в декабре исполнится 33 года. Но такой возраст 2000 лет назад был подходящим для чудес. В футболе же это замечательное предпенсионное время, в котором от тебя не ждут ничего сверхъестественного, а сам ты подыскиваешь себе дикий, но денежный чемпионат, где будешь заканчивать. Понятно, что Ари нужен сборной, скорее всего, на матч-два. Ну, может быть, на три. Но где тогда то ограничение, сверяясь с которым ты решаешь, нужен ли очередной бразилец национальной команде России или нет. И насколько нужен. Стоит ли ради него в очередной раз унижать свою школу?

Сейчас в сборной пятеро натурализованных игроков. Однако сколько из них оформили бы себе российское гражданство, если бы не лимит на легионеров? Ну вот честно – сколько? И где верхний предел, после которого она уже не будет национальной командой? Кто его определяет? Вряд ли главный тренер. У него узкие задачи: ему нужно выигрывать очередной матч всеми имеющимися средствами, ему не до политики. У него Германия со Швецией через несколько дней и полкоманды травмированных, поэтому едва ли есть время разрабатывать стратегию развития всего российского футбола. Видимо, это должен делать кто-то другой в РФС. Но кто?.. Кто сейчас вообще это делает в российском футболе? Кто главный босс? Кому задавать такие вопросы?..