Сергей Веденеев: На мастерстве без «физики» результата не будет. Не побежать за «своим» при Морозове в «Зените» было невозможно

Начавшись с актуальных проблем «Зенита», наш разговор с главным тренером футбольной школы «Зенит-84» Сергеем Веденеевым неожиданно превратился в экскурс в прошлое…

- Вы сказали, что «Зенит» не сможет повторить рекорд «Локомотива»-2002, который пропустил 14 голов в сезоне, хотя ещё есть шансы даже превзойти. Рекорд союзного чемпионата ещё круче - 11 пропущенных мячей в 36 матчах сезона. Это 1967 год. К слову, тогда «Зенит» пропустил больше всех - 63 гола.
- Страшно представить (смеётся). Разрыв в цифрах, конечно, колоссальный…
Уже позже, когда Валерий Лобановский подвёл научную базу под физическую подготовку, Юрий Морозов многое у него взял. Мы, например, обратили внимание на то, что тренировки по продолжительности стали намного короче. Если раньше занятия могли продолжаться два с половиной часа, то теперь были - на час короче! Зато интенсивность тренировок возросла. Так, к слову, «Зенит» вышел на другой уровень скоростной выносливости, и не только.

- С кем вам легче работалось и игралось - с Морозовым или с Павлом Садыриным?
- Физически, безусловно, чувствовал себя лучше при Морозове. Всегда хорошо - это дело он знал. А вот в плане атмосферы в коллективе при Садырине было намного лучше. Правда, эта атмосфера потом и привела к падению команды. Могу ещё добавить: физически команда у Садырина была на порядок хуже. Он эту сторону плохо знал.

- Нет ли противоречия: на порядок хуже - и чемпионом СССР стали.
- Нет. При Морозове мы привыкли играть в высоком темпе. Садырин наладил атмосферу. Получился чемпион­ский выстрел. Впрочем, дался он нелегко. Дело в том, что Морозов уехал в Киев после сезона-1982, и та интенсивность движения, которой команда достигла в 80-м и 81-м годах, начала понемногу сходить на нет. И в чемпионском сезоне, начиная примерно с сентября, упала. К сентябрю силы закончились, еле-ели сезон докатили. Последние матчи - на жилах. А ещё позже скатились на свой предыдущий, доморозовский, скажем так, уровень - и больше не поднялись. Мастерство, не подкреплённое физической подготовкой, не может дать большого результата.

- Два совсем разных тренера?
- Да, у каждого свои плюсы и минусы. Садырин шутил, пока мы выигрывали. А потом было по-всякому. Не мог понять, что происходит: вчера все летали, а сегодня. Был момент один, в 85-м, нам поставил кассету с матчем из прошлого, чемпионского сезона: «Посмотрите, как вы играли. День и ночь»! Да, мы бежали в штрафную вшестером в концовке матча, как это сделал «Рос­тов» в недавнем матче с «Зенитом». Туда и обратно - весь матч, весь чемпио­нат. Два года было таких - 83-й и 84-й.
Конечно, надо было разобраться, почему мы бегали, а потом перестали. Но мы, к слову, сами по себе были ничего (смеётся). Молодые, полные сил, ничего ещё в жизни не выигрывали, нам хотелось и победить, и, что греха таить, заработать. Потом, когда у кото-то силёнки стали заканчиваться, надо было снова переходить на рельсы профессио­нального футбола. Потому что при Садырине был футбол любительский.

- Ничего себе!
- При Морозове мы чётко знали: не вернёшься в оборону, тебе потом видео покажут, и Морозов голову отвернёт. А теперь было так: ты не вернулся назад - тебе ничего. Раз, два. И кто-то перестал возвращаться. Прошло некоторое время, начались отчисления. Садырин выгнал из команды Брошина! Потом пошли массовые отчисления.
Морозов никогда бы так не сделал. Он держался за каждого игрока. Не давал Швецову в «Спартак» уходить. Потом Мельников пытался уйти - так и не дал ему уехать. Цеплялся Морозов за игроков до последнего. Он понимал, что игроки решают всё. А Садырин спокойно выгнал одного, второго, третьего. Посчитали как-то - десять человек. А потом оказалось, что играть некому. У Морозова не было звёзд в команде. У Садырина они появились.

- Что за звёзды?
- Это те, кому вообще всё разрешалось. Одним можно, другим нельзя. У Морозова не было ни одного игрока, который мог бы себе позволить на тренировке или во время матча не побежать за «своим». У Садырина всё по-другому. А когда спохватились, уже было поздно…